Песня записана 7-8, 21, 22, 27-28 февраля 2006 года. Ого! Это, наверное, рекорд в моей практике – на одну песню целых шесть дней! Наверное, на выходе должен был получиться шедевр! Сейчас и посмотрим.

Я выше уже говорил, что большинство песен на этом альбоме я записывал, держа в голове возможные отзывы некоторых известных мне граждан, и сообразовываясь с ними по мере надобности. Так вот, наиболее ярко это выразилось именно в «Паранойе». А этим самым строгим гражданином был, естественно, ни кто иной, как Бегемот.

Дело в том, что «Паранойя», в отличие от всех предыдущих песен, была, по сути, НАШЕЙ песней. Я написал ее в 1999 году, и мы частенько играли ее: сначала в гараже, потом – на репетициях. Мы даже собирались писать ее на нашем последнем, так и не вышедшем альбоме. Поэтому, если все другие песни этого альбома я мог делать так, как хотел, то здесь как-то подсознательно я старался сделать так, чтобы Бегемот остался доволен хотя бы в общих чертах. Конечно, я понимал, что полностью угодить ему не получится, хотя бы в силу концепции альбома и, соответственно, необходимостью речитативной манеры исполнения.

То, что эта песня записана для Бегемота, демонстрирует и провокационный проигрыш в начале. Все, кто мало-мальски знаком с творчеством Metallica, тут же узнает проигрыш из песни «For Whom The Bell Tolls?». Сразу оговорюсь, что сделано это абсолютно сознательно и специально. Можете считать это музыкальной цитатой. Хотя, по сути, это была некая шпилька в адрес Бегемота, этакий понятный лишь нам подкол. Кстати, должен сказать, что это место в песне звучит очень мощно.

Почему я упомянул о музыкальной цитате? Все очень просто. Действительно, песня «Паранойя» задумывалась исключительно как покос под Metallica. Когда я придумал этот рифф, он настолько очевидно был похож на риффы с «Black Album» Metallica, например, из песни «Enter Sandman», что мы решили не скрывать это, а наоборот, подчеркивать. И текст, кстати, я писал именно с таким расчетом, но об этом чуть позже.

Вообще, в оригинале вся песня должна петься тем вокалом, которым в припеве пропеты бэки, т.е. высоким, надорванным, кричащим. Так мы ее и исполняли. Конечно, это мало было похоже на Metallica’91, но зато полностью соответствовало эпохе времен «Kill’em All». Но в данном альбоме это было бы не слишком уместно, ведь концепция его подразумевала наличие речитативной части. Я и так уже выбился из системы песней «День придет». Поэтому я решил куплеты проговаривать.

Здесь, каюсь, Металликой уже не пахло. Наверное, что-то больше похожее на Moonspell или Rammstein. Кстати, обратите внимание, что голос в этой песне я абсолютно не занижал, он естественный.

Еще признаюсь, что очень горжусь своими бэками, особенно криками «Паранойя!» в самом конце. А также я горжусь своими трэшевыми вокальными вставками в припевах (я имею в виду хоровой рык «Ночь!»).

Около сорока секунд песни занимает концовка, стилизованная под мелодийку крутилки-погремушки, которую американцы вешают над колыбельками своих чад. Никогда не повесил бы своему ребенку такой ужас. Конечно, вина в этом лежит целиком на всяческих триллерах, однако, ассоциации с этим звуком у меня нехорошие. И в данном случае я посчитал, что он очень уместно завершит песню о ночных кошмарах. Думаю, я не ошибся.

Ну и теперь осталось поговорить о тексте. С одной стороны – говорить особенно не о чем. Текст – просто имитация текста Metallica, как я это себе представляю. То есть, текст был просто дополнением к написанной музыке. И я никогда особенно серьезно не относился к нему.