Песни, не вошедшие в альбомы
1997 - 1999 годы
АНГЕЛУ (***)
Кто-то из нас изменился, но явно не я,
Потому что я на земле, она держит меня.
А ты уже высоко, я вижу твой силуэт.
Бог с тобой, улетай, здесь ничего нет!
А ты меня, видно, хотела бы видеть другим –
Таким же небесным, крылатым, как ты.
Тогда извини – из этого толку нет,
Тебе не поднять меня в небо с земли.
Оставь, возвращайся на небо!
Оставь, возвращайся на небо!
Туда, где я не был, но
Хочу, чтобы ты побыла.
А тебе неприятно, что я такой земной,
И что ангельских крыльев нет у меня за спиной.
И что я – точный образ той сумасшедшей Земли…
Ты лети, тебе здесь не место, лети!
Я тебе не завидую – мне и здесь хорошо.
Я не смог бы жить там, даже если б ушел.
Я не совместим с мягким светом небес,
И поэтому ты уже там, а я еще здесь.
КИНЧЕВУ (***)
Престарелый поэт, вспомни юность.
Рев гитар из динамиков лет!
До тебя донесется оттуда
Вся энергия жизни, поэт.
Вспомни песни, что пел ты со сцены,
Вспомни этот бушующий зал.
Вспомни тексты, с которыми вместе
Ты в их душах всегда правил бал.
Ведь мы пели тогда – как жили,
Решенья – как в рожу торты.
Слова, как крапивные листья
Огнем обжигали нам рты.
Мы жили тогда – как пили,
Несмотря на кучи цепей.
И даже от их перезвона
Нам было еще веселей.
Мы пили тогда – как любили,
То запой, то – сухой закон.
И нередко слова молитвы
Из груди изрыгались как стон.
Мы любили тогда – как играли
В пресловутом театре теней.
Иногда даже сами терялись
В череде одурманенных дней.
Все было тогда, все было.
Но последний закончился акт.
Ты стоишь на коленях у плахи…
Закрываешь глаза: ставьте мат!
ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ (***)
Посмотри на меня, сегодня я еще жив,
Запомни меня таким, каким видишь сейчас.
Оркестр играет финал, сейчас выставят счет.
Даст Бог, я смогу расплатиться за нас.
Да, пир во время чумы - в этом что-то есть!
Поднимем бокалы, и выпьем за тех, кто спит!
Я ставлю гитару - свое я уже отыграл,
И что мне теперь остается, если не пить?
Кровь цветов - это просто цветочный сок.
Жизнь - игра, ну а я - неудачный игрок.
Может быть, я из тех, кому не везет,
Но я привык. Я - идиот.
Посмотри на меня, сегодня я еще жив;
Забудь, что есть вечность, хватайся за каждый миг.
Взгляни в окно, там - тени, но нет людей.
Пусти меня, я так хочу раствориться в них.
Ты слышишь шум? Это рушится наш мирок.
Хотя, может быть, это просто гром.
Оркестр играет финал, сейчас выставят счет...
Поторопись: не идти же с набитым ртом!
ШАБАШ (*****)
Звезды водят хоровод над лесной поляной
И гудит лесной народ - всяк сегодня пьяный!
А над Лысою горой в адском круговерте
Ведьмы машут помелом, и хохочут черти.
Мир становится вверх дном в этой пляске дикой.
В стельку пьяный старый гном вдруг запрыгал с криком:
"Поглядите, кто пришел! Ах, какие гости!
Эй, вы, там, еще вина! Милости попросим!"
И вошли в заветный круг, все еще робея,
Трое молодых парней, славных дуралеев.
Подбежали тролли к ним с бражными ковшами,
Ведьмы всяких разных трав в мед им намешали.
Парни выпили до дна, рты рукой утерли,
Только брага вдруг у них комом встала в горле.
Опалило их огнем, холодом обдало,
Только через миг опять хорошо им стало.
И пустились в хоровод с криками и гамом,
Глядя на нагих девиц, и не видя сраму.
Ведьму за руку держа - и без чувства страха.
И горела все сильней кожа под рубахой.
До утра у трех парней выдалась потеха.
Много было разного, много было смеха.
На рассвете, с петухами праздник завершился,
Не осталось и следа - будто он приснился.
И остались пареньки на опушке леса,
Все еще не отошли от веселых песен.
Захотелось им попить: ночь была нелегкой,
Смотрят - серебрится пруд за пушистой елкой.
Парни кинулись к пруду: жажда так и мучит.
Только был волшебный пруд то в лесу дремучем.
Наклонилися они, чтобы всласть напиться,
Но, отпрянув от воды, стали материться.
Каждый видел не себя в той прозрачной глади.
Один крикнул: "На меня гляньте, Бога ради!".
Посмотрели пареньки, и в зеленом мраке
Там на них глядел Кабан с тростью и во фраке.
"Боже правый! Эй, друзья! Поглядите, вон там!
Неужели это я стал вдруг Бегемотом?"
Смотрят - точно, Бегемот рядом с поросенком,
А за ним - все тот же лес: елки да сосенки.
Третий, Ванька, смотрит в пруд пристально, как спьяну:
"Поглядите, вроде я стал другим Иваном!
То ль Царевич, то ль Дурак - враз не разберешься,
Так бывает, если трав ведьминых напьешься!"
Парни и теперь живут. С виду, вроде, люди.
И такими в белый день они вечно будут.
Но когда взойдет луна и осветит землю,
Снова станут теми, кем их окрестили ведьмы.
И Кабан-аристократ, и дурак Ивашка,
И огромный Бегемот в шелковых рубашках
Потанцуют, попоют, полетают малость,
Ведь в них частичка ШабаШ'а того навек осталась...
ОСЕНЬ (***)
Просто это осень стучит в мои глаза,
Просто листья собрались в разноцветные стаи,
И улетели на юг.
Это небо растает как серый холодный лед.
Я видел, как ветер срывал облака...
Просто я не буду с тобой.
Я не буду с тобой никогда.
Я смирюсь, так бывало всегда.
Но, черт побери, как мне больно сейчас!
Это всего лишь дождь,
Это не слезы - а жаль!
Несколько капель души я хотел бы
Принести тебе на алтарь.
Крик отлетающих стай
Как похоронный гимн:
Они точно знают, что эта осень
Теперь уже навсегда.
Когда-нибудь ты уйдешь,
И станешь "еще одной",
И имя твое станет всего лишь
Одним из имен.
Но разве это предлог,
Чтоб вернуть эти стаи назад?
И разве от этого небо станет светлей?
ПОЗДНИЙ УЖИН (***)
Под вечер в зоопарке людей уже не много,
Давно все насмотрелись на зебр и носорогов.
Но молодая пара не хочет торопиться,
Они стоят, обнявшись, у клетки старой львицы.
И так они стояли уже довольно долго,
К ним подошел уборщик, и их спросил он строго:
"Зачем вы здесь стоите, ведь мы уже закрылись?
Зачем вы мне такие на голову свалились?"
"Мы хотим увидеть, как кормят львицу.
Пожалуйста, не прогоняйте нас! Не прогоняйте нас..."
Лицо у старика внезапно просветлело:
"Ах, вы пришли за этим? Тогда - другое дело!
Пойдемте ближе к клетке. Ну что же вы стоите?
Сейчас кормить я буду, вот вы и поглядите!".
И подошли к решетке. В замок старик ключ вставил.
"А где же ваше мясо?" - спросил внезапно парень.
Старик пожал плечами и дверь открыл у клетки:
"А, думали, зачем вы пришли со мною, детки?.."
ХАМЕЛЕОНЫ (****)
Очень долго ты жил под тепличным стеклом,
В свете ламп упивался слащавым теплом,
Но ты брошен наружу – здесь ветер и дождь,
Здесь жизнь и смерь вместе. И тело бьет дрожь.
Словно нож под ребро - новой жизни глоток.
Ты понимаешь, как абстрактен был твой старый мирок.
Простота параллелей, концентричность кругов,
И за все эти годы слишком мало врагов.
Слишком мало минут, что хотелось забыть,
Слишком мало людей, что хотелось убить,
Слишком мало оттенков ты видел вокруг,
Но теперь эти стены разрушились вдруг.
Ты увидел все то, о чем слышал едва,
Ты узнал: боль и страх - не пустые слова.
Ты хотел убежать в черно-белый свой мир,
Но за последнее время он стерся до дыр.
Ты хотел забыть все то, что здесь увидал,
И от мира уйти, чтобы он не сломал.
Но теперь навсегда ты останешься в нем,
И все лучше его ты поймешь с каждым днем.
Ты привык, и ты сам выбираешь свой цвет –
Можешь черным быть, белым, а можешь и нет.
Этот мир изначально был серым рожден,
Стань таким же, как он – ты же хамелеон!
| 
