Песня записана 29-31 августа 2005 года. Пример того, как при помощи клавиш можно сделать песню всего на одном аккорде.

Действительно, что мне нравится на этом альбоме – так это клавиши. Они немногочисленны, и в силу этого очень уместны. Мало того, мне удалось воплотить свои самые смелые мечты по использованию клавиш: в небогатых по количеству аккордов песнях именно клавишные партии должны были вдохнуть в них жизнь. Так и в этой песне совершенно серый рифф зазвучал по-иному, когда я придумал клавишный проигрыш – немелодичный, даже, быть может, слегка диссонирующий, но классный. Если бы не гитарный саунд, эту песню смело можно было бы сделать a-la Rammstein. На самом деле, честно говоря, я именно это и пытался сделать, но понял, что ничего не выйдет без шикарной немецкой гитары.

Иррациональности добавляет музыке и сквозной рефрен на клавишах. Этот тонкий высокий звук рождает даже несколько загробные ассоциации.

Голос по манере и, главным образом, по реверу, похож на раннюю Алису времен «Энергии». Объектом моей главной гордости в этой песне является сухой колючий смех, который получился у меня совершенно естественно при записи, поэтому и на альбоме выглядит достойно.

Теперь о тексте. В комментарии ID3v2-тега к mp3-версии этой песни написано: «Посвящается моей учебе в БГУ». И это действительно так. Просто я однажды в 1999 году ехал в троллейбусе, и размышлял о своей жизни. И вот у меня родились строчки про «простоту параллелей, концентричность кругов» и черно-белую модель моего старого мира. Действительно, до учебы в институте жизнь была куда проще. Я жил в четких границах своего небольшого мирка, точно зная, где черное, а где белое. Все укладывалось в сравнительно простые рамки. Я жил, действительно, словно цветок в оранжерее.

И вот – все изменилось. Старый мир за последнее время «стерся до дыр». Как уже говорилось выше, я вынужден был носить некую веселую придурковатую маску, дабы все меня принимали за своего. Мир распался на тысячи оттенков серого. Приходилось поддерживать нормальные отношения с людьми, с которыми я при других условиях не стал бы вообще общаться. Большой город так же диктовал свои законы. Он давил и подавлял.

Короче, за эти годы личность моя претерпела такие трансформации, что до сих пор еще их отголоски дают о себе знать. И это я как раз отразил в данном тексте. Все те переживания, что переполняли меня особенно в первые год-два учебы. И песня получилась как монолог к самому себе, как попытка посмотреть на себя со стороны, этакое медицинское обследование. И горький неутешительный диагноз в конце: «Ты же - хамелеон». Наверное, это случается со всеми, кто попадает в чуждый им мир и не погибает. Приходится просто приспосабливаться. Причем я понимаю, что это – трагедия. И эту вот трагедию, в рамках отдельно взятой личности в моем лице, я и попытался описать.