Песня записана 3 марта 2005 года. Эта песня – один из ветеранов. Более старыми, нежели она, являются только «Колыбельная» и «Про смерть». Песня, которую я на протяжении многих лет называл самой любимой. И хотя мы уже не раз упоминали эту песню в своих разговорах, давайте остановимся на ней поподробнее.

На альбоме эта песня звучит, пожалуй, масштабнее, эпичнее и торжественнее всех остальных, даже вместе взятых. Когда-то, в 1998 году, когда я придумал органный проигрыш к этой песне, я мечтал о том, как грандиозно она будет звучать. Должен признаться, что реальность нисколько не отстает от моей мечты, что на самом деле бывает нечасто. У меня получился настоящий гимн, гимн Лысой горы.

При записи голоса я занизил его, чтобы он звучал более эпично. Да и вообще, в этой песне к инструментальной части у меня есть только две незначительные претензии: несколько сбивающееся с ритма соло гитары после куплетов, а также слегка сбивающиеся иногда барабаны, которые я писал не с помощью Fruity Loops, а вручную. Но даже это не портит общей картины. Думаю, что эта песня – самое грандиозное мое творение.

Текст, конечно, с точки зрения глубокого смысла, не поражает. Действительно – песня о конце света, Апокалипсисе. Об этом уже столько сказано и спето! Тем более, что ничего оригинального данная версия не предлагает. По сути, мы наблюдаем просто вольную трактовку Откровения Иоанна Богослова. Те же катаклизмы, тот же приход Зверя, то же Царство Антихриста, которое наступит на некоторый период времени. Правда, в отличие от Евангелия, в «Пророчестве» все заканчивается лишь «войной» и «последним часом», что совершенно не проливает свет на вопрос «А кто же победил?» (кстати, для истинного христианина этот вопрос даже не ставится).

Вообще, если бы я написал эту песню сейчас, возможно, я изменил бы название. «Пророчество» - звучит слишком претенциозно, пафосно. Но что вы хотите – тогда мне не было семнадцати!

Итак, ничего особенного смысл текста из себя не представляет. Но здесь первостепенным становится не то, ЧТО написано, а то, КАК написано. И здесь я ставлю себе твердую «пятерку». Действительно, по образности символичности данный текст до сих пор держит уверенное первое место, разве что его немного теснит другой «вестник Апокалипсиса» - «Час беды», которая уже двумя строчками:

Завывали леса, голосили березы, ветер-бражник нес черную гарь,
Корчей дыбило землю, воротило погосты, дергал колокол пьяный звонарь.

 наносила довольно ощутимый удар по позициям «Пророчества». И, тем не менее, многие образы в «Пророчестве» до сих пор поражают меня емкостью и глубиной. Самое интересное, что смыслы некоторых образов я постигал уже позже, иногда спустя годы. Удивительно, что этому тексту уже десять лет! Я здесь хочу сейчас просто привести несколько самых любимых своих строк, чтобы вы почувствовали, что я имею в виду. И, кстати, простите, если то, что я сейчас делаю, выглядит как простое самолюбование. Действительно, отчасти это так. Но согласитесь, приятно бывает и самого себя похвалить. Итак, вот эти строки.

…Пламя гуляет по черным полям,
Вещает лесам о беде…

 …И пропоет стрела мертвых рек
Впалым глазницам болот…

 …На землю сойдет Слепой Поводырь…

 …И никто не заметит, что он за собой
Звериные стелет следы…

 …Он будет идти по воде
Туда, где распят был последний пророк
На обожженном кресте.

 …Стоны-молитвы в честь Сатаны
Ведьма-полынь пропоет.

Обратите внимание, что строчка «Ветер бичует стада-облака, сидя ВЕРХОМ НА ЗВЕЗДЕ» была написана еще до Найка Борзова с его одноименной песней, так что это никакой не плагиат!

Эта песня представляет собой просто набор образов, которые меняются, как слайды, показывая нам всего лишь обрывки действительности. Но от такого восприятия реальность становится еще страшнее.

И вот только что мне в голову пришла еще одна трактовка образа «мертвых рек». Помните, в Апокалипсисе, упоминание о звезде Полынь, которая сделает все реки горькими? Вот оно! И, представьте, действительно понял это только что, когда уже набирал эти строки!

Заметьте, что некоторым оправданием моему этакому «мудрому высокомерию», которому все известно, может служить то, что в песне все-таки употребляется местоимение «мы», а не «они». «МЫ все поверим», «МЫ будем дружно смотреть ему в рот». Да минует нас чаша сия!